Утром
Серый день, довольно свежий. Улицы несколько присохли, и от снега, валившего накануне, не остались следа. 9 часов. Попадаются группы молодежи, направляющиеся на Арбатскую площадь. Вагоны трамвая полны учащимися. Вот проехал вагон, с ученицами начальной школы. Общее оживление. Значок училища в вагоне поместить не удалось, и он прикреплен снаружи к площадке. Вверху, на острие, скромный веночек. Десяток пролеток привезли гимназистов. Маршируют ученики городских школ. Впереди мальчик гордо несет училищное знамя. Заботливые родители снабдили детей узелками с провизией.
На площади со всех концов проносят венки. После неизбежной у нас сумятицы их устанавливают в порядок.
Многие пытливо посматривают на облака, угрюмые, кудреватые. Выглянуло солнце, но ненадолго. Лучи веселыми бликами оживили город, и погасли опять.
В соборе
В 10 часов утра началась служба в Храме Христа Спасителя. Доступ в собор свободный для всех.
Заупокойную литургию совершают епископы Трифон — дмитровский, Василий — можайский, Анастасий - серпуховской и Евдоким — волоколамский, вместе с архимандритами и местным духовенством. Богатое серебряное облачение. Хоры на обоих клиросах. Гостям, «бессмертным» французской академии - Мельхиору де Вегюэ, Луи Лежену, Леруа Болье, Богурдану и Дени Пюэжу, немцам, зарубежным славянам, духовная наша музыка, видимо, нравится. Иностранцев интересует и самый величественный храм, и церемония пышного архиерейского богослужения.
Отдельную группу, впереди, вправо, составили родственники и родственницы Гоголя. Здесь же представитель Государя Императора, заведующий дворцовой частью князь Николай Николаевич Одоевский-Маслов, председатель Государственной Думы Николай Алексеевич Хомяков, городской голова Николай Иванович Гучков, градоначальник Александр Александрович Адрианов, губернатор Владимир Фёдорович Джунковский, командующий войсками Павел Адамович Шлеве, Владимир Гаврилович Глазов, командир гренадерского корпуса Эдуард Вильгельмович Экк, комендант Евгений Петрович Вишняков, губернский предводитель Александр Дмитриевич Самарин, ректор университета Александр Аполлонович Мануйлов, профессора, члены Государственного Совета: Михаил Александрович Стахович, Дмитрий Николаевич Шипов. Вся середина занята многочисленными депутациями.
За причастным стихом протоиерей отец Соболев произносит слово, в котором характеризует Гоголя, как истинного христианина, верного сына церкви, жадно искавшего высшей правды.
Богослужение заканчивается. Народ толпится, чтобы посмотреть на иностранных гостей в своеобразных, расшитых зеленых мундирах с золотыми пальмами. С билетами выпускают направо.
С противоположной стороны подаются экипажи для духовенства.
Заседание техников в ресторане
С 8 часов утра в ресторане «Прага» заседала комиссия из представителей технического надзора при градоначальстве и приглашенных ею частных архитекторов, из городских присутствовал А.Ф.Мейснер и строитель трибун Ф.А.Кагновицкий. Всего было восемь техников; обсуждали вопрос о прочности трибун. По вопросу о допущении на них полного количества публики голоса разделились пополам. Нашли выход в запрещении заполнять два верхних ряда. Городские архитекторы пошли на площадь наблюсти за исполнением этого постановления; тем временем оставшиеся в «Праге» техники градоначальства перерешили дело и высказались за совершенное удаление публики с трибун. В этом смысле и последовало распоряжение.
На площадке
На площадке у памятника, где должны были помещаться почетные гости и депутации, столпилась и публика, которая должна была находиться на трибунах. Это не вызвало однако резкого нарушения порядка, а сделало только площадку у памятника оживленной, без официальной торжественности. Много оживления вносили депутации от учащихся женской и мужской молодежи. Лес лавровых и пальмовых ветвей красиво расцвечивался букетами цветов и на венках, и в руках у молодежи.
Процессии по Пречистенскому бульвару не было. Иконы из собора доставлены были в экипажах, приехали и духовенство, и почетные гости.
Открытие
На помосте, обитом красным сукном, были поставлены иконы из местного храма и особо чтимые в Москве святыни. Преосвященный Трифон, епископ дмитровский, в сослужении многочисленного духовенства совершил молебствие с водоосвящением, по окончании которого, по знаку, данному городским головой, пелена, закрывавшая памятник, упала.
Вся многотысячная толпа в благоговении обнажила головы, и при звуках народного гимна преосвященный Трифон окропил статую святой водой.
Духовенство удалилось. У подножия статуи остались члены комитета по сооружению памятника и высшие должностные лица и почетные гости.
Передача памятника городу
Председатель комитета по сооружению памятника Гоголю Н.М.Гучков развернул большой лист пергамента, на котором славянской вязью быль написан акт передачи памятника от комитета городскому общественному правлению и, обращаясь к товарищу городского головы В.Д.Брянскому, прочитал следующий текст адреса:
- Составленный по Высочайшему повелению Его Императорского Величества Государя Императора комитет по сооружению памятника Н.В.Гоголя но исполнении возложенного на него поручения и по открытии памятника сего в присутствии городских властей и собравшихся из многих местностей России и других стран депутации от различных ведомств, учреждений и обществ, сим передает означенный памятник в ведение московского городского общественного управления. Составив в удостоверение сего настоящий акт, комитет передает это драгоценное народное достояние просвещенной заботливости городского управления.
Товарищ городского головы В.Д.Брянский, принимая акт, ответил следующими словами:
— Москва издревле была хранительницей богатств русского народа. В настоящее время она получает новое богатство — памятник незабвенному писателю. Москва всегда была сердцем России и всякое народное явление получало в ней свой сочувственный отзвук, поэтому она несомненно будет хранить и свято охранять переданный вами памятник. Низко кланяюсь и благодарю от лица первопрестольной столицы!
Речь А.Е.Грузинского
Временный председатель старейшего литературного общества, — «Общества любителей российской словесности» А.Е.Грузинский произносит следующую речь:
- Миг вожделенный настал, — миг, завершающий давно предпринятое дело: завеса спала и перед нами увековеченный образ одного из славнейших сынов России. Памятник есть не только торжественное признание гения благодарным потомством, — он есть вместе и начало его второй, новой известности. Этот образ отныне становится крупным реальным фактом нашей жизни, он будет влиять на всех самым существованием своим и непрестанно будить новые мысли и чувства, как в людях, давно любящих и ценящих Гоголя, так и в тех, кому его имя еще не говорить ничего. Всякий памятник есть триумф великого человека, и Гоголь вступает сегодня в русскую жизнь тоже триумфатором, но лишь на свой, особый лад. Перед нами не светлое, гордо поднятое, увенчанное лаврами чело победителя, не повелительный жесть и упоение торжеством славы... Надо хорошо всмотреться в эту скромную, простую позу человека, который одновременно и наблюдает, и глубоко ушел в себя, надо сочувственно вникнуть во всю напряженность внутренних его переживаний, — тогда только эта скорбно поникшая голова, грустный и внимательный взгляд, озирающий всю громадно несущуюся жизнь, этот инстинктивный жесть руки, выдающий скрытую силу чувства, все эти неяркие черты выступят перед нами во всей значительности, властно вызовут отклик грусти и восторга, и победитель Гоголь вонзит в наши сердца благотворное жало своей победы. Долгим, и трудным путем завоевывается такая победа, — своеобразная, единственная, не унижающая, а возвышающая последнего. О такой победе, о такой славе Гоголь мечтать всю жизнь, и эта мечта не противоречила общеизвестной его скромности и не вносила пятна тщеславия в столь же известное высокое мнение его о своем призвании. Есть победители, которые вкушают сладкие плоды славы и существенно в этом нуждаются; для Гоголя не было ни того, ни другого: всего более знаком он был с терниями славы, а от её лавров сурово сторонился, ценя лишь то, что воздаем ему мы теперь, то есть прославление имени, дела, в не живой личности. Всегда недовольный собой, уже автор «Ревизора», писал, - Что такое все написанное мною до сих пор! Мне страшно вспомнить обо всех моих мараньях. Да обрекутся они неизвестности, пока не выйдет из меня что-нибудь значительное. Если бы обо мне ни печатно, ни изустно никто не произносил ни слова, я бы благодарил судьбу. Одна только слава по смерти (для которой - увы - не сделал я до сих пор ничего) знакома душе неподдельного поэта. А современная слава не стоить ни копейки. Наконец, вспоминая о всех терниях, обильно выпавших на его долю, он говорил: - Досадно видеть против себя людей тому, кто их любит, между тем, братскою любовью... Но что же мне делать? Уже судьба моя враждовать с моими земляками. Терпение! Знаю, что моё имя после меня будет счастливее меня — и потомки тех же земляков моих, может быть, с глазами, влажными от слез, произнесут примирение моей тени. Сегодня исполнилась заветная мечта бескорыстного славолюбца Гоголя, и мы счастливы, что на нашу долю выпала честь быть теми потомками, о которых мечтать он, и этим памятником засвидетельствовать полную и окончательную победу его над нами. Слава Гоголю победителю!
Возложение венков
Начинается дефилирование многочисленных депутаций для возложения венков. Всего доставлено на площадь более 200 венков, из них несколько золотых и свыше 50 серебряных.
Первым возлагает венок от Государя Императора заведующий дворцовой частью ген.- лейт. кн. Н.Н.Одоевский-Маслов.
Это скромный лавровый венок без лент.
Члены управы С. В. Челноков и В. Ф. Малинин возлагают большой лавровый венок с надписью на лентах: «Н. В. Гоголю Москва». Комитет по сооружению памятника возлагает серебряный венок, академия наук возлагает лавровый венок с розами и надписью на лентах «Великому художнику русского слова».
Венок от Петербурга, серебряный с гербом северной столицы, возлагают городской голова И. А. Резцов и граф Гейден.
Затем следует ряд венков: от Белградской академии наук, от министерства народного просвещения, от дворянского собрания, купеческого общества, биржевого комитета, ремесленной управы, французской колонии, серебряный венок от итальянского консульства, от Голландии, от болгарского министерства народного просвещения с надписью: «Великому учителю жизни и художественной правды дома и в освобожденной русскими Болгарии». От города Киева возлагается серебряный венок с надписью: «Великому писателю и гражданину земли русской, её славе и гордости от матери городов русских». Полтавское губернское земство возлагает серебряный венок. Далее идут венки от города Владимира, от русского музыкального общества с национальными лентами, от дирекции Императорских театров, от варшавского учебного округа, от комитета по делам печати, от московской губернской земской управы, от уездной земской управы, серебряный венок от совета московских присяжных поверенных и от петербургских, от русского народного совета в Львове.
Следуют венки от университетов — петербургского, серебряный венок с владимирскими лентами от университета св. Владимира, харьковского, казанского, варшавского университетов, серебряная лира от юрьевского университета, лавровый венок от нежинского университета с надписью — «Бессмертному Гоголю», от императорского технического училища, от московской духовной академии с надписью, «Дорогому гостю духовной академии от преемников, встречавших его в академии», от киевской духовной академии «Великому сыну великого народа», от армянской духовной академии, ряд веков от высших женских курсов, причем на лентах петербургских курсов надпись: «Художнику - Скорбнику», от киевских курсов серебряный венок с живыми розами.
Далее, много серебряных и лавровых венков от музеев, ученых обществ и театров; Малый театр возложить небольшой золотой венок.
Общество драматических писателей возлагает большой вызолоченный венок, общество деятелей периодической печати и литературно - художественный кружок на лентах своих серебряных венков поставили одну и ту же надпись — «Знаю, что имя мое после меня будет счастливее меня». Общество взаимной помощи при учительском институте возлагает терновый венец, перевитый розами, с надписью, - «Врагу школьной рутины».
После ученых обществ идет целый ряд венков от редакций периодических изданий. Затем идут венки от учебных заведений и учащихся.
На венке от пречистенских классов для рабочих имеется такая надпись: «Великому Гоголю, светлым смехом своим озарившему мрак неправды на Руси». На венке александровского коммерческого училища торговых классов написано: «Писателю, дерзнувшему вызвать наружу все, что скрывалось перед очами и что не зрят равнодушно очи». Строгановское училище возложило венок в виде барельефа на металлической доске работы учеников. Украинское землячество возложило сноп с васильками и маком и надписью на лентах: «Пасичнику Рудому Паньку». На венке екатеринославского просветительного общества имени Гоголя имеется надпись: «Великому Ревизору души, вечный свет пролившему, бессмертному Гоголю».
Во втором часу перед памятником начали дефилировать бесконечной вереницей учащиеся городских школ со своими значками.
Исполнение кантаты
Во время возложения венков и дефилирования учащихся с эстрады под звуки музыки стройный хор из 2000 детских голосов пел следующую кантату:
В стольном городе во Москве одной,
Собрался народ со Руси святой,
Он принес привет сыну славному,
Что дарил людей тихой радостью,
Поучал народ, как на свете жить,
Заставлял сквозь смех тихи слезы лить,
Воспитал в любви к святой родине,
По Руси пошли гусляры певцы,
Кобзари пошли, пошли лирики,
Понесли они миру Божьему
Вести новые благодатные.
Вот настал для нас праздник радостный,
Притекла волна всенародная,
Принесла ему до земли поклон
За все доброе, что посеял он.
Шлет привет ему степь украинская
Шлет привет ему тихий славный Дон,
Вся великая неделимая Русь поет ему славу громкую
Всенародную. Слава, слава, слава!
Без конца аплодируют слушатели величественной кантате и детский хор повторяет ее десятки раз.
В толпе
Все ближайшие улицы и переулки Арбатской площади полны народом. Конные и пешие наряды полиции, однако, не допускают безбилетных на площадь. С углов можно видеть отдельные участки площади, с реющими на высоких мачтах флагами. В окнах верхних этажей и на балконах — зрители. Смельчаки прорываются из соседних улиц и попадают на площадь.
— Усильте наряд,— командует полицейский офицер.
Появляются новые рады городовых, вырастают новые линии конных стражников. Цепь плотнеет.
Еще больше оживления на Никитском бульваре. Тут образовался целый рынок. Снуют разносчики с съестными припасами.
С нетерпением ждут момента, когда кончится официальное торжество и явится возможность проникнуть к памятнику. Но вот долетает эхо кантаты.
Наконец, наступает и эта минута. Около памятника образуется море человеческих голов. Трибуны сверху до низу наполняются и тщетно полицианты пытаются оградить их от публики. Трибуны перегружены. Тревога, оказывается, была напрасною.
В самом памятнике большинство разочаровывается. Слышатся иронические замечания. Но барельефные изображения проводят в восторг.
А на тротуарах продают жетоны, маленькие бумажные флаги, украшенные изображением Гоголя, портреты, медальоны. И эти флажки в петлицах у молодежи.
«Голос Москвы», - вторник 28-го апреля 1909 года №96.